— Замечательный тост! — восхитился я, взял кружку, чокнулся с капитаном и залпом опорожнил тару. — Уф-ф-ф, хорошо. Так что вы там от меня хотите? Показания. Ну, слушайте…

Я в подробностях рассказал бородачу ровно то, что уже поведал седовласому служивому с больным коленом.

Капитан выслушал меня, всё записал и прочувственно проговорил:

— Вы можете отправляться восвояси. И надеюсь, что впредь вы больше никогда не придёте в мой кабинет, а то вас опять явится спасать половина города.

— Всего хорошо, — усмехнулся я и покинул его кабинет, а потом и отделение полиции.

К счастью, меня на улице ждал лишь Аким, чистящий пёрышки. Ни графа, ни Анны, ни Мирославы тут не оказалось.

Аким же встретил меня молчанием, поскольку на площади уже показались первые горожане: сонные и зевающие. Они куда-то нехотя шли, словно на автопилоте. Глядели под ноги тусклыми взглядами. А клубящийся вокруг серый туман поглаживал их по согнутым спинам и слегка холодил помятые лица.

Я непроизвольно зевнул и сел в машину, запустив в неё и фамильяра. И уже в автомобиле он с любопытством спросил:

— Как всё пр-рошло?

— Замечательно, — сказал я и вкратце поведал ему о представлении в кабинете.

— Синявская с Анной чуть не подрались у входа в отделение, гар-р-р! — восторженно прокаркал фамильяр, повысив голос из-за того, что я завёл автомобиль. — К несчастью, их ректор разнял, а то бы такое шоу было. А так — они уселись в свои машины и уехали.

— Надо забрать у Синявской документы на поместье и избавиться от неё, — решил я и погнал машину по улицам просыпающегося города.

— Совсем избавиться? — спросил Аким и провёл себя крылом по шее.

— Нет. Такой судьбы она не заслужила. Просто выгоню её из отряда, как ты и предлагал, — проговорил я и снова зевнул, на этот раз широко и раззявисто. Не уснуть бы за рулём.

Благо, сон всё-таки не одолел меня, хотя и пытался несколько раз. Но всё же я сумел без происшествий добраться до мастерской графа Орлова.

Двери мастерской только-только открылись. И я стал первым посетителем. Девчонки встретили меня обворожительными улыбками, а голубоглазая стерва в брючном костюме резанула мою физиономию злым взглядом.

— Доброе утро, сударь Ратников, — узнала меня та самая девчонка, что принимала мой заказ. — Ваш перстень уже готов! Осталось только внести оставшуюся часть оплаты.

После её слов стерва добела закусила нижнюю губу, отчаянно надеясь, что я сейчас начну униженно мямлить, что у меня не хватает денег.

— Конечно, сударыня, вот деньги, — протянул я ей недостающую сумму, услышав стон разочарования, вылетевший из ротика стервы. Она как-то сразу вся осунулась, но злобно зыркать не перестала.

— Благодарю, — цапнула купюры девчонка, сгоняла в соседнюю комнату и вынесла мне бархатную коробочку.

Я взял её, открыл и увидел блестящий золотой перстень А-ранга, предназначенный для мага смерти.

— Замечательная работа, — удовлетворённо кивнул я и сунул девчонке ещё несколько купюр. — Чаевые.

— Спасибо, — расплылась она в широкой улыбке, сверкнув ровными белыми зубками. — Может быть, я ещё чем-то могу помочь вам?

В словах девчонки прозвучал вполне понятный намёк. Да и её сверкающие глазки говорили о том, что она совсем не прочь сгонять со мной на свидание. Однако я лишь улыбнулся ей и вышел вон, успев почувствовать между лопаток сверлящий взор стервы. Её поведение опять наполнило меня радостью, потому в машину я сел с улыбкой на губах.

— Сразу наденешь? Гар-р-р, — сказал Аким, увидев новый перстень.

— А почему нет? — пожал я плечами и нацепил на палец перстень А-ранга. Старый же отправил в карман. Будет играть роль запасного.

— Местные аборигены явно будут в шоке, гар-р-р.

— Да плевать на них, — логично ответил я и снова завёл машину.

Мой автомобиль понёсся по брусчатой дороге. А уже совсем скоро он покинул город и добрался до поместья, где полным ходом шло восстановление.

В свете холодного утреннего солнца по территории шнырял рабочий люд: кто-то занимался садом, кто-то мёл дорожки. Бригада кровельщиков чинила крышу, каменщики латали стены. И за всем этим с важными рожами наблюдали Рябой и Бульдог, явно чувствующие себя серьёзными господами.

Заметив моё прибытие, охотники тотчас подскочили ко мне. И Рябой по-военному чётко отрапортовал:

— Ночью на вверенной нам территории прорывов не было, сударь!

— Вольно, бойцы, — устало просипел я и всучил им пачку денег. — Вот, заплатите рабочим.

— Хорошо, — цапнул деньги Рябой и с толикой страха покосился на Пегаса, алчно взирающего красными глазищами на суетящихся людей. Однако дух их не трогал. Видимо, Аким ещё вчера растолковал ему, что сегодня на территории поместья никого убивать нельзя, даже чужих.

— Как гляну в глаза этого козла, так адское пламя вижу и котлы с грешниками, — тихонько признался Бульдог и передёрнул широкими плечами.

— А я к нему даже спиной не поворачиваюсь, — прошептал Рябой, облизав серые губы. — Он же смотрит точно хищник, готовый до самых печенок насадить кого-то на рога. Сударь, а он вам точно нужен? Может, выгоним его?

— Нужен, — отрезал я и добавил: — До восьми утра меня не беспокоить. Пойду хоть часок посплю. Благо, занятия в универе начинаются в девять. Хотя постойте… Где то вино, что вы вчера купили?

— На кухне, — ответил Бульдог.

— Принеси одну бутылочку в мою опочивальню, — сказал я, попутно глянув на Акима, сидящего на проводах. У меня ведь должок перед ним. И не одна бутылка, а две. Я же обещал ему вознаграждение за то, что он в переулке предупредил меня то ли о воре, то ли о киллере.

— Будет исполнено, — кивнул Рябой и со всех ног кинулся к дому.

— Чего это он такой услужливый? — подозрительно спросил я у Бульдога. — Денег в долг занять хочет?

— Нет, думает, что вы его можете назначить управляющим поместьем, ежели он будет во всём угождать вам.

— Подхалимская тактика? Одобряю, — усмехнулся я и тоже двинулся в сторону дома. Внутри оного меня ждал хмурый Пчхин.

Он сразу же застрекотал, увидев меня:

— Ох, сударь, что творится! Что творится! Я вам сейчас всё расскажу! Один работник расколол вазу в гостиной, другой пытался умыкнуть медную статуэтку из столовой, а третий так и вовсе порвал гобелен, но вроде бы случайно, однако всё равно — потеря!

— Да, ты прав, произвол, — согласился я, подавив очередной зевок. — Собери всех в восемь часов перед домой, я проведу лекцию о том, что нельзя воровать из дома мага смерти.

— Соберу! Всех соберу! — радостно выдохнул сторож и со всех ног ринулся к входной двери. Ну как со всех ног… пошаркал тапочками, вздыхая на каждом шагу. Однако его преданность дому меня радовала. Он как старый, сторожевой пёс.

Бросив на старика удовлетворённый взор, я поднялся на второй этаж и вошёл в комнату, которую решил сделать своей спальней. В ней пока ещё не прибрали, поэтому под расписным потолком висела шикарная паутина, за покосившимися резными шкафами пищали мыши, а старинный дубовый паркет покрывал слой пыли. Но вот здоровенная кровать с балдахином оказалась вполне ничего. Я бросился на неё и только через секунду заметил, что на прикроватной тумбочке стоит бутылка вина, а рядом с ней поблёскивает штопор и чистейший хрустальный бокал.

— Скорее, открывай, гар-р-р! — влетел в распахнутое окно Аким, возбуждённо сверкая зенками.

— Повезло, что во мне не взыграли твои гены, а то бы спился, — проворчал я, ввинчивая штопор в пробку.

— Мы очень дальние родственники, седьмая вода на киселе, гар-р-р. А внешне мы даже не похожи. Я был много красивее, — гордо проговорил фамильяр, жадно взирая на только что открытую бутылку. — Даже твоя мать хоть сколько-нибудь не была похожа на меня.

— Аким, а ты никогда не думал, что моя мать вообще не любила моего отца? Что она воспользовалась им лишь для того, чтобы у неё появилось магически одарённое дитя? — проговорил я, наливая вино в бокал. Оно волновалось, как бьющая из раны кровь. — Я ведь вообще ничего не знаю о своём отце. Мать никогда не говорила о нём. Мне даже имя его не известно. Я знаю только то, что он сильный маг смерти, раз мой дар сумел развиться до ранга архимага.